Литература 14-15 веков на Руси [Русская]

Каждое крупное военное стол­кновение с завоевателями, начиная от Батыева нашествия и кончая неудавшимся походом на Русь хана Ахмата в 1480 г., служило те­мой для повести, которая обычно помещалась под соответствующим годом в летописи. Наибольшими литературными достоинствами отли­чаются «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Повесть о Шевкале» (тверское восстание 1327 г.), «Повесть о битве на реке Пьяне» (1377), «Повесть о битве на реке Воже» (1378), «Повесть о нашествии Тохта­мыша» (1382) и «Повесть о нашествии Едигея» (1408). На страницах этих произведений показаны страшные картины уничтожения горо­дов, гибели многих тысяч мирных жителей. Вместе с тем представле­на и героическая борьба народа против иноземных завоевателей.

Куликовская битва вызвала широкий отклик во всех слоях русского общества. Ей были посвя­щены три крупных литературных произведения: «Летописная по­весть о Куликовской битве», «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Каждое из них по-своему освещает это великое противо­стояние.

Летописная по­весть о Куликовской битве

«Летописная повесть…» представляет собой простой и лаконичный рассказ о событиях.

Задонщина

«Задонщина» — это героическая по­эма. Её неизвестный автор (возможно, старец Софроний Рязанец) взял за основу «Слово о полку Игореве», но заменил его действу­ющих лиц участниками событий 1380 г. Использование древних образцов было обычным явлением той эпохи. Оно не воспринима­лось как плагиат, а, напротив, служило признаком литературного мастерства. К тому же, при всей вторичности текста «Задонщины», в нём можно найти немало оригинальных художественных образов.

Сказание о Мамаевом побоище

Самое крупное по объёму произведение о Куликовской битве — «Сказание о Мамаевом побоище». Оно включает в себя фольклор­ные мотивы и уникальные подробности событий. Однако некоторые историки считают, что «Сказание…» было создано лишь в начале XVI в. и потому достоверность его сведений вызывает сомнение.

В период монголо-татарского ига усиливается религиозность лю­дей, появляется много подвижников, готовых пострадать за веру.

Житие Михаила Черниговского

Церковь хранила память своих героев, причисляла их к лику святых. Одним из первых святых этого периода стал князь Михаил Всеволодович Черниговский, казнённый в Орде в 1246 г. за отказ по­клониться местным святыням. Современники и потомки прославляли князя Михаила как мученика за веру. Во второй половине XIII в. не­известным автором было составлено «Житие Михаила Черниговского».

Повесть о Михаиле Тверском

Другой жертвой татар стал князь Михаил Ярославич Тверской, каз­нённый в Орде в 1318 г. Его гибель стала результатом острой поли­тической борьбы. Однако в народе его также считали героем, который отдал жизнь за веру и «за други своя». «Повесть о Михаиле Тверском» по жанру близка к житию.

Житие Александра Невского

Третьим святым князем той эпохи стал Александр Невский. В нём видели мужественного защитника не толь­ко русских земель, но и русской православной веры. Кончина князя по пути из Орды на Русь также понималась как месть хана отважному правителю. «Житие Александра Невского», в котором наряду с благо­честивыми рассуждениями можно найти и красочные описания воен­ных побед Александра, стало украшением древнерусской литературы.

Житие митрополита Петра и Алексия

Помимо князей-мучеников, к лику святых причисляли и выдающих­ся церковных деятелей того времени. Московские князья добились общерусского прославления «своих» митрополитов — Петра и Алек­сея. Соответственно были написаны «Житие митрополита Петра» и «Житие митрополита Алексия». Автором первого был выдающийся книжник конца XIV в. митрополит Киприан, болгарин по происхож­дению. Второе житие принадлежит перу агиографа середины XV в. Пахомия Серба, также выходца из Византии, но славянина по крови.

Житие Сергия Радонежского и Стефана Пермского

Лучшим русским писателем конца XIV — начала XV в. был монах Троице-Сергиева монастыря Епифаний Премудрый. Он напи­сал «Житие Сергия Радонежского» и «Житие Стефана Пермского». Оба эти произведения отличаются сложным, причудливым стилем, который современники называли «плетением словес».

Особым литературным жанром было по­хвальное слово выдающемуся князю. Это своего рода панегирик, в котором перечисляются заслуги правителя перед народом и церко­вью. В отличие от жития здесь содержится больше сведений о лич­ности героя, о его политике и даже о домашних делах.

Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича

Сохранилось обширное «Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича», написанное неизвестным автором (вероятно, Епифанием Прему­дрым) вскоре после кончины победителя Мамая.

Инока Фомы слово похвальное

Другой литератур­ный памятник этого типа — «Инока Фомы слово похвальное...». В нём прославляются деяния тверского князя Бориса Александро­вича (1425-1461), одного из самых могущественных правителей тогдашней Руси. Отличительная особенность этой похвалы состоит в том, что она написана ещё при жизни князя. Это придаёт пове­ствованию большую историческую достоверность. Материал с сайта http://wiki-what.com

Во все времена люди, посетившие далёкие страны, любили рассказывать об увиденном и услышан­ном. Эти рассказы часто записывались либо самими путешествен­никами, либо кем-то из их слушателей. Такого рода произведения в Древней Руси назывались хождениями. Чаще всего описывали свои путешествия благочестивые паломники. Известно, например, «Хождение» Стефана Новгородца в Царьград (середина XIV в.). Иногда путешествие предпринималось по какой-нибудь церковно­политической надобности. Так возникло «Хождение» митрополита Пимена в Царьград (конец XIV в.) и «Хождение» на Флорентий­ский собор неизвестного автора (середина XV в.). Но несомненно, самым знаменитым произведением данного жанра является «Хож­дение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, посетив­шего далёкую Индию.

Московские летописи XIV столетия почти не со­хранились до наших дней. Все они погибли во время Тохтамышева нашествия в августе 1382 г. В начале XV в. московское летописа­ние оживает благодаря стараниям митрополита Киприана. Именно его считают инициатором создания общерусского летописного свода 1408 г. (Троицкая летопись). Однако в период феодальной войны второй четверти XV века летописное дело вновь приходит в упадок.

Подлинный расцвет московского летописания происходит в эпо­ху Ивана III. Огромное историческое значение происходящих событий заставляет многих взяться за перо, чтобы оставить потомкам правди­вый рассказ о своём времени. Наряду с придворным московским ле­тописанием, прославлявшим дела «государя всея Руси», создаются и «неофициальные» летописи. Их авторы могли позволить себе больше откровенности в оценках событий. Так, независимую летопись созда­ли монахи Кирилло-Белозерского монастыря. Одновременно с ними вёл свою летопись и один из клириков московского Успенского собора, откровенно писавший о жестокости и коварстве Ивана III. Очень сме­ло по отношению к власти высказывался и летописец, работавший под покровительством ростовского архиепископа Вассиана.