Термидорианский переворот

Непрерывные казни и сознание того, что гильотина преврати­лась в единственное средство разрешения политических проблем, восстановили против якобинской диктатуры большинство французского обще­ства. В конце концов Конвент восстал против «новых тиранов» и под аплодисменты принял декрет об их аресте.

9 термидора

9 термидора II года Республики (27 июля 1794 г.) большинство секций столицы поддержало Конвент, что означало конец якобинской диктатуры. На следующий день Робеспьер и около ста его сторонников были объявлены вне закона и без суда отправлены на гильотину. Париж­ская коммуна была распущена, Якобинский клуб закрыт. Победите­ли не представляли собой единую политическую силу. Единствен­ное, что их объединяло, — ненависть к Робеспьеру и страх перед террором. По существу, это была власть нуворишей, обогатившихся во время революции и стремившихся сохранить приобретённое.

По выражению французского историка Ф. Фюре, после Термидора во­зобладала «воля сохранить и защитить добытые выгоды, а не строить зано­во историю человечества». Власть захватили «те, кто создал республику и, уцелев во время террора, хотел насладиться делом рук своих».

В конце 1794 г. последовала отмена ненавистного нуворишам максимума. Восстановление свободной торговли привело к стреми­тельному росту цен на продукты питания и к новому расцвету спеку­ляции. В то время как большинство населения влачило жалкое су­ществование, нувориши становились ещё богаче. Французский ре­волюционер Г. Бабёф, которого считают первым теоретиком коммунизма, пришёл к следующему заключению: «Что является сущностью революции и в особенности сущностью Французской революции? Объявление войны между патрициями и плебеями — между богатыми и бедными». Весной 1795 г. парижане, доведённые до отчаяния хрониче­ским голодом, дважды поднимали восстания, послед­нее из которых было подавлено с показательной жес­токостью. Это было последнее массовое выступление в истории Французской революции. Материал с сайта http://wiki-what.com

После Термидора Париж полностью преобразился. В столице установился порядок, было восстановлено улич­ное освещение, на улицах снова появились богатые экипа­жи. «Новые французы» старались подражать дворянским нравам, в городе возродилось подобие светской жизни, уст­раивались бесчисленные приёмы, балы, званые обеды. Под­чёркнутый аскетизм революционной эпохи уступил место вызывающей демонстрации роскоши. Парижский коррес­пондент писал в августе 1795 г.: «Можно бы подумать, что население этого большого города делится на две различные нации, столь же отличающиеся одна от другой одеждой и языком, как и нравами и чувствами».

см. Директория во Франции