Коллективное бессознательное

Коллективное бессознательное — это универсальная, общая часть структуры психики людей. Она обусловлена биохи­мическим строением мозга и подобно общей анатомии человеческого тела наследуется в процессе эволюции и не зависит от воспитания, культурных традиций, происхождения, пола и возраста. Понятие коллективного бессознательного ввёл К. Г. Юнг.

В коллективном бессознательном со­держатся не вытесненные воспоминания о травме, а наиболее уни­версальные, всеобщие, не зависимые от принадлежности культуре, исторической эпохе, традиции, содержания, названные архетипами. Из глубин психики они, как и вытесненные содержания, стремятся проникнуть на поверхность сознания. Юнг пишет: «Содержимое бес­сознательного прежде всего хочет быть увиденным, а этого можно достичь только посредством придания ему формы, и оно также хочет, чтобы о нем судили только после того, как все, что оно должно сказать, получит осязаемую форму».

Теория коллективного бессознательного способна объяснить сходство первоначальных форм всех религиозных проявлений, по­скольку на заре человеческой истории деятельность и поведение человека были в большей мере подчинены бессознательному, чем рациональному мышлению. Выросшие из самых глубин психики ар­хаические образы, представления, общие для многих традиций мо­тивы — это облеченные в форму религиозных символов и сказоч­ных сюжетов содержания бессознательного. Само бессознательное в мифах и в религиозных верованиях предстает как нечто аморфное, темное, ускользающее от осмысления, как неведомая, тайная бездна, часто может быть символизировано огнем или водой, первичным Хаосом. По мнению К. Г. Юнга, любой архаический религиозный или мифологический сюжет описывает состояния психики или происходящие в ней процессы. В его толко­вании, возникающие, наполненные чрезвычайной эмоциональностью фантастические образы связаны с процессом индивидуации, с поис­ком самости. Миф о сотворении Космоса из пустоты, таким образом, отражает момент пробуждения сознания из первозданной тьмы, из дремотных пучин бессознательного.

Коллективное бессознательное воспринимается сознанием как чуждая личности, внешняя, отрицательная сила. На самом же деле, в нем содержатся безграничные целительные силы, которые во вре­мена кризиса и дезинтеграции сознания осуществляют его целост­ность и гармонию, поэтому часто религиозные символы воды и огня амбивалентны. Это стихии, разрушающие, уничтожающие все на своем пути, что особенно очевидно в эсхатологических сюжетах. Но также они являются мощным средством ритуального очищения, уни­чтожающим зло и грехи (двойственность образа водяного потока, обрушивающегося с небес, хорошо прослеживается в сюжете о Ганге, призванной на землю, чтобы омыть кости умерших и смыть грехи живых). Символика очищения водой существует в обрядах христиан­ского крещения; в омовении перед входом в мечеть. Обход селения с факелами в руках в славянских ритуалах для отпугивания нечисти также свидетельствует о вере в священную силу этой стихии.

Архетипы — это матрица, схема, согласно которой невнятные бессознательные значения оформляются в образы. Они не явля­ются законченными, имеющими определенную форму идеями с конкретным значением. Всякий раз они наполняются конкретным содержанием, но смысл архетипа остается неуловимым до конца. Всякая интерпрета­ция остается интерпретацией «как если бы».

К. Г. Юнг неоднократно подчеркивал, что архетипические образы никогда не бывают однозначными, их смысл можно уловить только в зависимости от контекста, в котором они проявляются. С помо­щью архетипа бессознательное доносит до сознания индивида весть о каком-то разладе, нарушении равновесия психики. И тогда уни­версальные образы возникают в качестве навязчивых идей, бредовых фантазий, повторяющихся сновидений. У здорового человека архети­пы являются в сознании как знак каких-то внутренних изменений, которые, как правило, сопровождаются неосознанными конфликта­ми. Например, процесс взросления, изменения социального статуса, ситуация вступления в брак или утрата близких — все эти ситуации так или иначе связаны с психическими изменениями, ощущаются как переход из одного состояния в другое. Не случайно в мифоло­гиях любого народа мы найдем описание всех этих событий. Зна­чимость прецедента подчеркивается сопровождающими мифическое повествование обрядами. Обряды не просто воспроизводят сюжет, но заставляют каждого участника переживать события мифа, словно это происходит с каждым из присутствующих. Материал с сайта http://wiki-what.com

По-видимому, коллективное бессознательное обладает структу­рой: как сознание имеет свой центр — Я или Эго (символами кото­рого в мифологических воззрениях могут выступать крест, мировое древо, мандала), так в бессознательном существует симметричный Эго архетип «отражения», названный К. Г. Юнгом тенью. Наиболее удачным символом тени в верованиях является дракон, или змей вод, также огненный змей, чудовище, химерическое животное, природа которого неясна.

Архетипический сюжет «Битва героя с драко­ном» отражает психическую ситуацию подавления личностью собственной тени, осознаваемой как негативная, низменная, черная душа. Однако тень играет компенсаторную роль в отноше­нии бессознательных устремлений личности, поэтому ее значение может быть положительным. Часто дракон, наряду с семантикой стихийности, буйства, разрушения, становится образом плодородия, блага, подателем чудесных способностей. Мотив убийства дракона заменяется его приручением. Наличием двух центров (в сознании и в бессознательном) К. Г. Юнг объясняет происхождение в религии двух антагонистических персонажей. Это бог (проекция на внешний образ всего возвышенного, одухотворенного, всего положительного, что есть в человеке, но не осознается им как часть самого себя) и дьявол (проекция всего низменного, гадкого, что человек не желает в себе признать).